Их было трое. Твёрдых духом,
Прошедших тщательный отбор,
Средь них – Альбина, Лайка, Муха,
Все умницы, как на подбор
«… Я возлагаю большие надежды на полёт собаки. Исключительно большие. Одно дело – полёт на геофизической ракете, другое – по орбите. Она – первый живой разведчик космоса», – писал о Лайке С.П. Королёв.
Значимость экспериментов на ракетах была огромной. Однако узким местом в этих полётах являлось очень короткое время действия невесомости, всего 300 – 600 секунд. Необходимо было научно доказать возможность жизни животного в условиях длительного действия этого космического фактора. Осуществить это считалось возможным только в полёте искусственного спутника Земли (ИСЗ), когда невесомость может действовать минуты, часы и даже сутки.
В связи с чем принимается решение о начале подготовки к запуску искусственных спутников Земли – сначала геофизических, а затем медико-биологических с полётом животных на борту космического корабля. «Конечно, первые орбитальные полёты искусственных спутников Земли, – писал В.И. Яздовский, – должны были проводиться без возврата биологических объектов на Землю. Вопросы возврата искусственных спутников Земли в период 1957-1958 годов ещё не были решены. Предстояла большая и обстоятельная работа, и она была успешно выполнена. Вот почему сразу вслед за созданием в 1957 году межконтинентальной баллистической ракеты и успешным запуском первого в истории человечества искусственного спутника Земли было принято решение, что второй спутник Земли полетит с живым существом».
26 октября 1957 года, фактически через двадцать два дня после запуска Первого искусственного спутника Земли, С.П. Королёв вместе с группой специалистов вылетает на космодром Байконур. На тот момент медики уже завершили подготовку животных, длившуюся почти год. Из десятка собак, схожих между собой, выбрали трёх: Альбину, Лайку и Муху. Первая, как мы уже писали ранее, дважды побывавшую в космосе, решили больше не отправлять в полёт, но наблюдения за ней продолжить. «Конечно, всех их было жалко, – вспоминал Владимир Иванович Яздовский, – ибо возвращать из полёта мы ещё не умели. Собаки шли на верную гибель. После долгих обсуждений решено было отправить в полёт собаку Лайку – двухлетнюю самку массой 6 кг. Альбина была дублёром на всякий случай, а собака Муха была зачислена «технологической собакой». На ней испытывали всю измерительную аппаратуру и оборудование системы жизнеобеспечения кабины. Прелестная, спокойная Лайка, по нашим общим воспоминаниям, была славной собакой, великолепно послужившей большому делу науки».
Лайка и её дублёры были подвергнуты щадящему оперативному вмешательству по выведению общей сонной артерии в кожный лоскут для размещения на ней датчика измерения кровяного давления и пульса. К рёбрам животных были подшиты специальные датчики для регистрации частоты дыхательных движений грудной клетки и регистрации электрокардиограммы.
За послеоперационным процессом у собак неустанно следила Екатерина Андреевна Петрова. Она ежедневно перевязывала своих подопечных, сменяя повязки, осуществляла гигиенический туалет собак и проводила специальную «тренировку» выведенного лоскута с сонной артерией с ежедневным одеванием на лоскут специального датчика.
Перед отлётом четвероногих «космонавтов» на полигон Владимир Иванович привёз Лайку к себе домой, чтобы показать её детям. Они были буквально очарованы спокойным поведением собаки и невероятно симпатичной мордашкой. Дети играли с Лайкой, ласкали и не отпускали от себя. «Мне хотелось сделать собаке что-нибудь приятное, – вспоминал Владимир Иванович, – так как жить ей оставалось совсем недолго».
Тренировки собак продолжались вплоть до момента старта. Каждый день Лайка по нескольку часов находилась в специальном контейнере, где регистрировались показатели физиологических функций. Она спокойно сидела в камере, очень быстро познакомилась с кормушкой, «…которая напоминала собой пулеметную ленту, составленную из маленьких коробочек-корытец с желеобразной высококалорийной пищей. В каждом корытце содержалась суточная норма питания. Запас пищи был рассчитан на 20 суток. Собаке не мешала плотно облегающая тело одежда – «лифчик», который держал мочекалоприёмник, точно подогнанный к телу животного. Фиксирующие цепочки крепились к стенкам контейнера, ограничивая свободу движений, но позволяли стоять, сидеть, лежать и даже чуть двигаться вперед и назад».
В.И. Яздовский так вспоминал эти напряжённые дни: «После того как пришло подкрепление в наши ряды, сразу почувствовался размах, уже космический масштаб. В создании Второго спутника Земли участвовали многие научные и инженерно-конструкторские учреждения; успешный полёт Первого спутника позволял Королёву, Пилюгину, Глушко, Бармину ломать ведомственные барьеры. Разрабатывался контейнер с системами жизнеобеспечения под руководством С. Алексеева, А. Бахрамова и других. За передачу научной информации по каналам телеметрии отвечали сотрудники группы Алексея Фёдоровича Богомолова. Сотрудники из Ленинградского СКТБ «Биофизприбор» под руководством А. 3латорунского, В. Фрейделя и других разрабатывали космическую кормушку для собаки, прозванную пулеметной установкой. Вся эта огромная и многосторонняя работа направлялась и постоянно координировалась (а это, может быть, самое важное в деле помощи) членами комиссии СМ СССР Василием Михайловичем Рябиковым, Георгием Николаевичем Пашковым, Константином Николаевичем Рудневым, Леонидом Васильевичем Смирновым, Александром Ивановичем Царевым, Игорем Тимофеевичем Бобыревым и другими. В течение месяца от первого до второго полёта спутника Земли все руководители и сотрудники работали с колоссальным напряжением, на сон оставалось крайне мало времени. Ежедневно вечером я должен был докладывать комиссии СМ СССР о результатах работы за день. И так изо дня в день, вплоть до 3 ноября 1957 года».
Все с нетерпением и большим волнением ждали этого дня!
Продолжение следует…
Маргарита Лебедева,
научный сотрудник Музея-заповедника Ю.А. Гагарина
В статье использованы фотографии из архива Института медико-биологических проблем (ФГБУ ГНЦ РФ – ИМБП РАН), открытых источников, а также материалы книги В.И. Яздовского «На тропах Вселенной». – М.: Слово, 1996.
Отправить ответ