Утром 27 марта 1968 года в нескольких десятках километров от аэродрома вылета Чкаловский, неподалеку от деревни Новоселово Киржачского района Владимирской области произошла трагедия, потрясшая весь мир…
Гибель Ю.А. Гагарина, ставшего гражданином Планеты, до сих пор остается незаживающей раной нашей общей памяти.
К этой трагедии обращалось множество самых разных авторов, специалистов, техников в области авиации, аналитиков, имеющих разные компетенции и намерения… Создано множество томов с грифом «секретно». Споры среди авиаторов и космонавтов не прекращаются и по сей день…
Из воспоминаний Феликса Чуева, советского поэта, писателя, публициста, лично знавшего Ю.А. Гагарина:
«… 27 марта 1968 года под Москвой было сыро и по-зимнему пасмурно. Я работал в одном из авиационных научно-исследовательских институтов. В этот день мы не летали. Сидели в узкой комнате. Входит Саша, наш техник, тихо говорит с кем-то за моей спиной. «Разбился… арин… гарин». — «Кто разбился, кто?..»
Потрясенный, я пошел в курилку, сел на подоконник, достал записную книжку. Через несколько часов была написана «Минута молчания». О тебе, живом, я не успел рассказать радостной поэмой. Слова и похожи, и не похожи на тебя, ибо слеза душит слово. Это не поэма о твоей жизни, не ода в честь твоих ста восьми минут, это – Минута Молчания. Она в честь тебя, в честь всех погибших за небо…»
«Греемся у печки, не летаем. Самолет в заснеженных чехлах.
А погода черная такая, будто с неба сбрасывают шлак.
Плавятся ледовые крупицы. Март как март, и всё-таки не то.
Кто-то входит.
Слышу я: «Разбился… …арин… …гарин…»
Кто разбился? Кто?!
…И не понял я, и не поверил.
Ты казался больше, чем живой.
Хватит. Всё. Закройте окна, двери.
Пусть опять плывет планета под тобой.
Понимаю — ничего не сделать.
Но представить не могу того, чтобы это бронзовое тело стало пеплом — только и всего.
Мы встречали на Земле, героя, мы гордились: наш он, Человек!
Здорово! И радости не скроешь, потому что здорово для всех.
Прожил он отчаянно, по-детски излучая синий русский свет, эти семь прославленных, вселенских, эти семь неповторимых лет…
… Так больно, что не плачу, не рыдаю.
Ты жил во мне как самый близкий, свой,
не потому, что слава мировая,
а потому, что парень мировой.
Такой родной, как лётный марш «Всё выше»
над праздничной, ликующей Москвой.
И скорбной. …арин, …гарин. Я не слышу.
Ведь для меня ты больше, чем живой.
Земную славу ханжески не прятал,
а нёс её, ворочал на плечах,
так нёс её, тяжёлую, что рядом
никто совсем того не замечал.
Теперь она размечена по числам.
Живое отливается в металл.
Музея из тебя не получилось.
Ты лётчиком остался.
Ты летал.
Есть тайны неба. И случилось что-то.
Стою перед воронкою, скорбя.
Держу в руке осколок самолёта —
холодный сплав дюраля и тебя.
Твой МиГ тонул, впервые обессилев,
впервые неподвластен и тяжёл.
Ты к миру вышел из берёз России
и под берёзу русскую ушёл.
Твой МиГ тонул. И, землю пробивая,
он вызвал к свету родничок живой,
и кровь твоя, навеки молодая,
течёт сейчас в артерии земной.
Бьёт родничок и озерцо возникло.
Берёзки в нём вершинами сошлись.
И все цветы, что на земле поникли,
в нём отражённо улетают ввысь.
Как шум шагов в Краснознамённом зале,
там ходит ветер, травы теребя.
Мы видели в цветах твои медали,
но мёртвого не видели тебя.
Покуда землю обнимает солнце,
Гагарин с нами, негасимый, наш —
ведь в каждом беспокойном комсомольце
он продолжает свой партийный стаж.
И пусть не всем космические бури
и небушка крутая благодать,
но будет вечно чистый образ Юры
безумство храбрых ввысь благословлять!
И я храню апрельскую листовку,
и внукам, как святыню, передам, —
пусть прикоснутся к радости «Востока»
и к обожжённым болью временам…»
30 марта, в день похорон на Красную площадь было не попасть.
«… Была минута молчания, и я стоял на площади Революции, приложив руку к козырьку летной фуражки — последняя почесть нашему Юре… Высокий, огромный генерал-майор авиации в низко нахлобученной фуражке шёл, глядя вниз. Михаил Васильевич Водопьянов, один из первой семерки Героев Советского Союза, шагал вдоль гостиницы «Москва», и его никто не замечал. «Я хочу, как Водопьянов, быть страны своей пилотом». Гагарин любил в детстве эти стихи. Он родился в тот год, когда Водопьянов стал Героем. А в этот день мы проводили в бессмертие 11 175-го Героя СССР…
… Время идет, а всё нельзя равнодушно смотреть на его лицо, нельзя спокойно слушать пленку с его голосом.
… Мне казалось, что он мог погибнуть на земле, как будто я забыл, что он оставался летчиком…»
Жизнь продолжается.
Наталья Гагарина, куратор международных проектов ФГБУК «Музей-заповедник Ю.А. Гагарина»
Отправить ответ